Свободный сидел, затаившись, практически не дыша, не шелохнувшись. Он ждал, внимательно глядя в оптику винтовки. На Зону опускались сумерки, небо становились свинцовым из-за сгущающихся облаков, начинал накрапывать мелкий, и от того более противный, дождь. Было тихо, лишь иногда тишину нарушал лай слепых псов. Свободный тихо поднялся и пошел следом за группой Долга. Он крался тихо и осторожно, ни одна ветка не хрустнула под его старым, разношенным ботинком. ПДА был отключен, чтобы не выдать себя раньше времени, поэтому ему оставалось полагаться только на свои чувства, обостренные до предела.
Эта охота длилась уже несколько дней. Сталкер шел за ними попятам: их невидимый сопровождающий на тот свет. В его душе осталась лишь ненависть, упрямо требующая выхода. О, как давно он искал их, ждал с ними встречи. Полгода он топтал негостеприимную землю Зоны только ради этих четверых. Палец непроизвольно лег на курок. «Нет, не сейчас», - подумал он.
Дождь набирал силу, его струи стекали по лицу сталкера. Он вдыхал холодный влажный воздух Зоны полной грудью, стараясь погасить пожар, жажду мести, пылающую вот уже год. Это неправда, что время лечит. Оно лишь притупляет боль, которая, как искры огня, разгорается с новой силой, как только появляется ветер воспоминаний. Свободный лег на холодную, мокрую землю и вновь стал наблюдать за квадом. Внезапно внимание сталкеров что то отвлекло. Это был он, тот самый подходящий момент. Свободный прицелился, сделал глубокий вдох, сердце как будто остановилось, и плавно нажал на курок. В плечо ударила отдача. Винторез, как всегда, не подвел: один из должан согнулся пополам, выронил автомат из рук, и медленно осел на землю. Остальные, с недоумением глядя по сторонам, поспешили под прикрытие валунов и кустарника. Но сегодня удача была на стороне свободного. Второй должанин не успел добежать до своего спасения – его все-таки догнала пуля, маленькая свинцовая смерть. Оставшиеся сталкеры пытались вычислить стрелявшего, но сделать это было не так то просто. Хотя и для свободного они стали теперь недоступной добычей. Но свободному сегодня действительно везло: уходя с линии огня, должане потревожили стаю слепых псов. Все закончилось очень быстро. Свободный медленно, стараясь не производить лишнего шума, крался к тому месту, где долговцев зажали собаки…
…Трое должан лежали бездыханными. Два слепыша тащили четвертого. Самое странное было то, что он был еще жив. Сталкер поднял винторез и дважды отрывисто нажал на курок. Он подошел к лежащему мужчине. Должник дышал тяжело, всхлипывая. За ним тянулся кровавый след. «Свободный» внимательно смотрел на него, держа в руках ПМ, в его душе бушевала эмоциональная буря. Долговец смог приоткрыть глаза: дуло ПМ смотрело ему прямо в лицо. Сталкер стоял и смотрел на изувеченного должника, в нем боролись два противоречивых чувства. С одной стороны – это был его враг, личный враг, он долго ждал этой встречи, он хотел его смерти. И вот теперь, достаточно раз нажать на курок и он закончит то, о чем клялся на могиле брата, когда только пришел сюда, в Зону. Но что-то останавливало его, мешало, удерживало.
Раненный долговец уже пришел в себя, и теперь смотрел на сталкера с наглой, ехидной, ухмылочкой. Он понимал, что живет последние минуты, и поэтому хотел умереть достойно. Тяжело дыша, он с каким-то нечеловеческим спокойствием ждал того последнего выстрела. Свободный взглянул в его глаза, там был лед, просто многотонная глыба ледяного презрения и ненависти. Сталкер кивнул, для себя он уже все решил. Он убрал пистолет обратно в кобуру.
- Что, анархия, кишка тонка? – прохрипел ему должник, - Слабо, в глаза глядя, убить?
Свободный невесело усмехнулся и покачал головой.
Должанин попытался повернуться к нему, но лицо его судорожно скривилось от боли, он опять потерял сознание. Свободный наклонился над ним и внимательно осмотрел раны. Покопавшись в своей аптечке «свободный» достал обезболивающее, остановил кровь. После чего он обыскал его. От этих манипуляций должник очнулся, он открыл глаза, захрипел.
«Свободный» взвалил его на спину, от боли «должник» опять потерял сознание.

2.

«Должник» очнулся. Он лежал на полу полуразрушенного дома в заброшенной деревне. Приходить в себя было тяжело, тело болело, сознание возвращалось к нему постепенно, отрывками. Рядом с ним послышались тихие шаги. К нему подошел «свободный».
- Очнулся? – спросил он.
«Должник» взглянул на него с вызовом.
- И что ты будешь делать теперь? Убьешь, или заставишь работать на вас? – «должник» пытался сказать это с вызовом, но голос его был еще слабым и хриплым.
- Пока не то и не другое.
«Должник» сидел, прислонившись к стене, внимательно глядя на своего врага.
- Ты – капитан Лавров?
«Должник» кивнул.
- Приятно познакомиться, - холодно сказал «свободный», - а я Женя Дух. Я думаю, тебе знакомо имя Пашки Адвоката?
Лавров нахмурился и отвел взгляд.
- Значит помнишь… Это мой старший брат, - продолжил Дух, - его убил твой квад год назад…
- Это война. Его бы все равно убили, рано или поздно, - долговец отвернулся, вроде бы смущенно.
- Да какая на хрен война, - взорвался Дух, - вам что, еще не надоело. В вашей, так называемой, войне нет и не будет победивших, будет только смерть! А в Зоне итак хватает смерти, зачем же вы еще…
Дух, привалившись к стене, сполз на пол.
- Так почему ж ты меня не убил сразу там, в Темной долине?
Дух взглянул на него с усмешкой:
- Я не мясник. Убить в бою это одно, а добить едва живого человека я не смог, это не в моих правилах.… Хотя, вы не постеснялись, и смогли меня лишить всего: семьи, дома, - взгляд Духа вновь стал презрительно-ледянным.
- Значит, сегодня, это был ты!!! - капитан рванулся, но силы его тут же оставили, он не смог даже подняться. Он сжал кулаки в бессильной ярости, глаза сверкнули.
- Да. Я благодарен Зоне: она сохранила вас для меня живыми, я это уже исправил. - Он взглянул на капитана: за злостью пряталась огромная усталость.
- Вы убили моего брата, он был «свободным». Когда это случилось, мама прожила около полугода, просто сгорела от горя. Я продал квартиру и ушел в Зону, умоляя только об одном: чтобы вы были живы. Я поклялся отомстить на его могиле, здесь. Полгода я топтал Зону, я искал вас, и, как ты правильно понял, нашел всех. И вот ты – последний.
- Так чего же ты ждешь? – воскликнул Лавров, - Давай, стреляй!.
- Я не знаю…. Я хочу, чтобы ты меня понял...

3.
Наступила ночь, дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Небо стало чистым, выглянула луна. Капитан Лавров сидел, прислонившись к стене, и смотрел на свободовца. Тот сидел у противоположной стены с закрытыми глазами. Ремень штурмовой винтовки был намотан на руку.
Дух не спал, он просто сидел, думая о том, что завтра он, вероятно, закончит то, зачем пришел сюда. Но удовлетворения от этой мысли не было. В душе была пустота, которая, появилась после смерти мамы и брата. Он думал она уйдет здесь, в Зоне. Он пришел к свободным, туда, где был в свое время Пашка. Дух стал самым непримиримым бойцом «Свободы». Он убивал бойцов Долга, на его счету было много, может даже чересчур много жизней, но с каждым убитым долговцем пустота в душе не исчезала, только росла. Между рейдами он пил, пил глухо, как-то безнадежно. Жизнь переставала его интересовать, теряла смысл. Единственным стимулом, заставлявшим его еще жить, была месть. Но вот он отомстил, но покоя не добился.
В голове крутились воспоминания. Он помнил, как брат ушел в Зону: срочно понадобились деньги. Как он приезжал после восьми месяцев жизни в этом аду. Показывал фотографии в своем наладоннике. Втайне от матери, рассказал, как его чуть не подстрелили в заварушке с наёмниками. Показывал шрам на виске. Брат был прежним молодым, задорным, а вот глаза… они были совсем другими: он видели смерть своих друзей и сам был чьей-то смертью. Брат пробыл неделю и вновь уехал, а через месяц позвонили в дверь…
… Весна. В дверь позвонили. Женька (еще не Дух, а просто Женька Смирницкий двадцати лет) открыл. На пороге стоял мужчина в потертой кожаной куртке.
- Вы Евгений Смирницкий?
- Да это я. А что вы хотели?
- Меня зовут Гарик, или Седой. Можно войти? Мне надо вам кое-что передать.
Мужчина вошел.
- Вы были братом Паши?
- А что…
- Он погиб… две недели назад.… Все так глупо получилось. У него была своя группа: дали для учебы четыре «зеленых» пацана. Они были в рейде и, возвращаясь, напоролись на патруль «Долга». Он опекал этих пацанов и потому прикрывал их отход до последнего. Но что может сделать один опытный сталкер против четырех стволов? В общем, ушел только один молодой. Он то и рассказал о происшедшем…. Адвокат был ранен, тяжело ранен, но всё-таки держался. Они не постеснялись его добить. Ублюдки, - кулаки сталкера бессильно сжались, - Мы похоронили его на своем кладбище, не смогли вывезти за периметр. Я привез некоторые из его вещей, - он передал Женьке пакет, - твой брат много говорил о тебе. Мне очень жаль, что так все вышло.
Мужчина круто развернулся, но перед тем как уйти сказал:
- Он был из тех немногих сталкеров, у которых была семья кроме «Свободы». Он вас очень любил…
А Женька сидел за столом, курил и вспоминал Пашку. Тот был ему старшим братом, лучшим другом, заменял отца. Он не понимал, как его брат, такой сильный, такой умный мог умереть. Он отказывался верить в это. Всё казалось ему страшным сном. Он сейчас проснется и морок исчезнет, как исчезают ночные страхи утром, и его брат будет рядом, будет всегда рядом….
А еще он думал, как сказать матери о том, что её старшего сына, её любимого Пашеньки, больше нет…

4.

Дух уснул только под утро, а проснулся от какого-то странного шороха. В окна полуразрушенного дома било солнце, такое редкое в царстве вечной осени. Сталкер тут же напрягся, краем глаза взглянул на «должанина», тот был на своем месте. Что-то, или кто-то было под окнами. Дух осторожно подкрался к окну, он ходил неслышно, за что и получил своё прозвище. Около дома было слишком оживленно: его окружала группа Долга…
«Ну, вот и всё» - подумал Дух, и в глубине души вроде бы даже обрадовался.
- Эй, капитан, там кажется ваши, - с задором сказал он, повернувшись к Лаврову. Лавров удивленно посмотрел на Духа.
- Что ты хочешь этим сказать?
Сталкер ничего не ответил, лишь развел руками, на лице была счастливая улыбка.
Он выкрикнул в окно:
- Эй, долгари, не дергайтесь! Ваш кореш здесь! Одно лишнее движение, и он покойник!
В рядах «Долга» прошел шепот.
- Эй, - это был Лавров,- да никто с тобой разговаривать не будет.
Он сидел у стены и смотрел сталкеру в глаза каким-то извиняющимся взглядом. Капитан Лавров хотел всей душой отмены штурма. Он видел, что свободный так просто не сдастся. Ему были не нужны смерти своих бойцов, да и крови свободного он не желал. Он действительно помнил его брата: про него потом даже в баре ходили слухи. Что парень из «Свободы» пытался спасти четырех «новичков» ценой собственной жизни. Тогда они просто влетели в его патруль. Адвокат винил в этой оплошности себя и понимал, что молодые лягут в землю слишком рано. «Быстро!!! В сторону складов!!!» прорычал он, задерживая квад шквальным огнем. Он убил одного «должанина», одного тяжело ранил. Видимо он понимал, что из этой мясорубки ему уже не уйти, и патронов не жалел. Когда они подобрались к нему он был едва жив. Сталкер лежал у дерева, под ним растекалась лужа крови, вытекавшей из трех ран, лицо было мертвенно-бледным. И в этом «теле» живыми оставались только глаза, да впрочем, и они уже подернулись предсмертной дымкой. Он взглянул на них спокойно, и даже с вызовом – он был готов. Он не мог больше сопротивляться: не было патронов. По лицу парня пробежала судорога, но глаза он не отвел. Из-за спины Лаврова раздался выстрел. Прямо посередине лба сталкера появилась аккуратная дырочка, он вытянулся на мокрой от его крови земле…
- Я не хотел его смерти, извини. Я забыл, что у нас могут быть близкие люди и, что они могут страдать, - вздохнул капитан, - и они об этом забыли. Тебя никто не будет слушать, сейчас начнется штурм.
- Ну что ж, - Дух вздохнул, - значит, не свезло.
Он яростно отстреливался. Дух прекрасно понимал, что смерть его уже стоит на пороге, и старался подороже продать свою жизнь.
Раздался тихий хлопок.
«Как же я мог забыть о снайперах» подумал Дух, сползая по стене на пол: на груди расплывалось красное пятно.
Когда в дом ворвались бойцы «Долга», Дух был еще жив. Напротив него встал один из них, беря «свободного» на прицел. Сталкер закрыл глаза: «Господи, как я устал… я устал от войны, от мести, я остался один, пусть это прекратится, и как можно быстрей»
- Нет! Не стрелять, - крикнул Лавров, но было поздно
Раздался выстрел, тело Духа обмякло, на лице появилась торжествующая улыбка: он стал свободен…